|
Esotericpl.narod.ru © Все права защищены. |
|
П. Лейман. ВЕЗУНЧИК БОБ
Роберт Мак-Грегори сидел в своем шикарном кабинете, тупо уставившись в одну точку. Эта точка находилась где-то посередине между финансовым отчетом, лежавшим перед ним на столе, и стоявшим чуть поодаль портретом ныне покойного отца Роберта. Чувство безысходности заморозило на время мысли и тело хозяина кабинета и исказило его довольно симпатичное лицо. Не спешите делать вывод о жизненной катастрофе постигшей этого, судя по одежде и обстановке кабинета, преуспевающего молодого бизнесмена. Все значительно проще, Но, как мы увидим, не для него самого. Роберт был баловнем судьбы. Это скажет любой, кто знал его или хотя бы мало-мальски с ним общался. Да и как могло быть иначе у позднего, долгожданного ребенка очень богатых, влиятельных и любящих родителей. Престижная, частная школа, Гарвардский университет, степень магистра, членство во всевозможных закрытых клубах Бостона и родного Иллинойса, уже год владения и руководства крупной и преуспевающей компанией. Это краткое резюме его жизни на пороге тридцатилетия и описываемых здесь событий. Но вот главное, о чем не пишут в автобиографиях и по поводу чего не спешат к психоаналитику: Мак-Грегори младший с самого детства был игрок. Каждая клеточка его тела была пропитана азартом и нестерпимой жаждой игры. До сих пор любое пари для него значило больше, чем свидание с приглянувшейся девушкой. Кажется, он мог играть во все, что придумали люди, начиная от тенниса и кончая Блэк Джеком на пальцах. И самое удивительное, что он всегда выигрывал. Ну, почти всегда. Во всяком случае, если иногда проигрывал, то очень редко и незначительно. Его редкие проигрыши как-то не замечались окружающими, и за ним укрепилось прозвище Везунчик Боб. Постоянное везение не могло не отразиться на характере молодого человека. Непомерные амбиции грызли его из нутрии. Тщеславие – любимый порок дьявола глубоко запустило в него свои когти и не давало Везунчику Бобу спокойно и безболезненно переносить даже очень редкие и мизерные неудачи. Надо отдать должное, обладая силой воли и, естественно, не получая удовольствия от безумных страданий по поводу проигрышей, он научился вовремя останавливаться и скрывать свои чувства за шутками. По правде говоря, за это умение Роберт должен был благодарить мудрого отца, который в свое время вместо нотаций подсунул неглупому сыну необходимую книгу. Плачевное состояни героя произведения Достоевского вспоминалось молодому человеку, когда он начинал проигрывать. Так или иначе, со временем Боб стал реже играть на деньги, а после смерти отца и получения крупного наследства, и вовсе забросил порочное увлечение. Но, оставаясь по натуре неисправимым игроком, и чтобы как-то усмирить неуемную страсть, он приобрел привычку постоянно загадывать по любому поводу и на что попало. Демон азарта еще крепко держал в лапах своего адепта и, не желая отступать, подсунул Бобу более изощренную, чем карточная, игру под названием «докажи, что ты лучше всех». А тот, раздираемый надвое между здравым смыслом и бессмысленной жаждой играть, клюнул. Везунчик Боб не стал доказывать свою исключительность друзьям и знакомым, благо, в их среде его репутация исключительной личности не подвергалась сомнению, он сделал ставку на карьеру. Планы, построенные с помощью амбиции, распространялись очень далеко вплоть до президентства. Первая ступенька карьеры – лучший бизнесмен штата этого года. Это так просто и легко достижимо, думалось Бобу. Он был абсолютно уверен в победе, но вот первая серьезная подножка судьбы. Ошибка в определении размеров и сроков получения прибыли привела к нехватке свободных активов для своевременного погашения ссуды, а любой открытый новый заем или продажа части акций автоматически вычеркивали Боба из списков претендентов на звание лучшего бизнесмена. Вполне проходная и достаточно безобидная ситуация, но только не для него – Везунчика Боба, игрока, не умеющего и не желающего проигрывать. …Непривычное состояние ступора и безнадеги отступало медленно, уступая место не веселым мыслям. В душе началась борьба между тщеславием и смирением, в уме – поиск выхода из создавшейся ситуации. Долго сдерживаемый порок победил. Боб решил добыть недостоющие деньги выграть. Сыграть по-крупному на все имеющиеся наличные, в выйгрыше он ни минуты не сомневался, потом оформить фиктивную реализацию. Всего то дел: слетать инкогнито в Лас-Вегас и немного провести время в любимом когда-то казино за рулеткой или карточным столом. Покручивая вокруг пальца дорогой перстень отца, он стал приободрять себя множеством доводов в пользу принятого решения и, наконец, окончательно утвердился в нем. Вечером следующего дня Боб уже был в Вегасе. Он решил остановиться в небольшой гостинице рядом со «своим» счастливым казино. С мрачным видом человека, решившегося на авантюру, крепко держа в руке маленький кейс, Боб выдавил себя из такси и вошел в холл отеля. - Сожалею, мест нет - опережая вопрос, ошарашил администратор. - Дерьмо - ругнулся Боб – я забыл забронировать номер. Неужели везение покидает меня? Эта мысль вызвала неприятную сырость на ладонях, и он побыстрее отмахнулся от нее. Везунчик Боб не привык отступать, но привык ставить свои поступки в зависимость от случая и тут же загадал. - Если через десять минут не получу номер, то уеду. Расклад с отъездом подопечного явно не устраивал покровителя игроков. Пока Боб вытирал платком руки, к администратору подошла горничная, прошептала ему, что-то на ухо и передала ключ на гостиничном брелоке и несколько купюр. Администратор пожал плечами и, натягивая на безразличное лицо дежурную улыбку, обратился к Мак-Грегору. - Сэр, Вам повезло, один постоялец срочно покинул гостиницу, через десять минут Вы можете занять номер. - Ну, и ладненько – облегченно вздохнул Боб и, чувствуя себя снова везунчиком, заказал в номер ужин и выпивку. За едой, немного выпив виски и расслабившись, он вдруг почувствовал такую усталость, что перенес задуманную игру на следующий вечер… *** Яркие, кричащие огни центральных улиц остались далеко позади, казалось не только по расстоянию, но и во времени. Боб брел по мрачным трущобам, еле передвигая ноги, сгорбившись, пошатываясь и спотыкаясь. За неделю (или больше?) проведенную за игровыми столами он проиграл все, абсолютно все. Впервые он не мог остановиться! Какая-то непонятная сила заставляла его играть и играть, проигрывая раз за разом. Теперь Роберт Мак-Грегори нищий! Он попытался вспомнить какие-нибудь подробности своего падения, но не мог. Помнилось только унижение и безысходность, когда его выпроваживали из казино. Эти чувства с ужасающей силой вновь накатили на Боба. - Прощай голубые мечты и радужные планы, прощай жизнь!- крутилось в мозгу. Состояние проигравшего в пух и прах игрока бесполезно описывать. Любые сентенции будут пустым набором слов по сравнению с истинностью переживаний. Боб, содрогаясь от рыданий, всхлипывая как ребенок в конце долгой истерики, долго брел, пока силы не покинули его окончательно. Он остановился в слегка освещенном лунным светом месте. В поле затуманенного слезами зрения попали собственные руки. Они были грязны и сильно дрожали. Бобу стало безгранично жалко себя. Он запрокинул голову к неясному небу и заскулил как побитая собака. Вдруг, из рядом стоящего, большого мусорного контейнера, появилась беззубая, небритая физиономия нищего старика в изгаженной шапчонке. Нищий протянул Бобу, зажатую в кулаке, однодолларовую бумажку. – Сынок, давай сыграем – прошепелявил он и стал мерзко хихикать. Боб испуганно вздрогнул и застыл в ужасе не в силах пошевелиться. Рука старика непонятным образом стала удлиняться и неумолимо приближаться к лицу Боба. На безымянном пальце грязной руки красовался перстень отца. Ужас охватил Боба, он потерял равновесие и стал долго падать… и проснулся. *** Весь в поту, с глазами биржевого маклера в конце неудачной сделки, продолжая всхлипывать, везунчик Боб лежал в постели и пытался осознать пережитое. Первые три мысли, пробежавшие по несколько раз кряду внутри пустой черепной коробки, были так же естественны, как и банальны. Первая – одно слово - Господи! Вторая, чуть подлиней – Как я мог?! И третья, пришедшая с некоторым просветлением, и самая длинная – Господи! Спасибо! Это был сон. Боб оторвался от подушки, сел и стал тереть лицо руками. Последующие его размышления были на столько разнообразны, диаметрально противоположны друг другу и сумбурны, что если их все описать, то ни один читатель не сможет дочитать рассказ до конца. Важно, что, в конце концов, мысли подчинились игроку, подтасовались и слились в одну, на взгляд Везунчика Боба, вполне здравую. – Сон ужасно не приятный, но это ни чего не значит. Завтра за день несколько раз загадаю на удачу, и будет видно играть или нет. Если буду играть, то очень осторожно. С мнимым спокойствием в душе и допитым виски в желудке Боб снова улегся и вскоре заснул. Второе его пробуждение в эту безумную ночь не отличалось оригинальностью только с точки зрения любителя криминального чтива. Боб проснулся от грубых толчков верзилы, похожего на киношного гангстера. Первым, естественным желанием проснувшегося было закричать. Но попытка крикнуть была мгновенно и бесцеремонно пресечена дулом пистолета, вставленным в открывшийся рот. К звукам постукивания зубов о металл прибавился безапелляционный, злой шепот. - Тихо красавчик, а то твои мозги испачкают постель. Боб спасительно вспомнил о приснившимся недавно кошмаре, закрыл глаза и попробовал перевернуться на бок. Но дуло пистолета и весомая затрещина не дали ему этого сделать. Он окончательно убедился в реальности происходящего, покорно открыл глаза, затем с усилием отвел их от пистолета и увидел второго здоровяка, подающего одежду. - Одевайся скоренько и без глупостей. Босс хочет тебя видеть. Пикнешь… Красноречивое движение ладони у горла и кривая ухмылка гориллы исключали благополучный исход. С трудом попадая в штанины и рукава, Боб кое-как оделся и предпринял попытку прояснить ситуацию промямлив: - Кто вы? Почему? ... - Заткнись и двигай ногами, а не языком.- Последовал короткий и ни чего не объясняющий ответ. Боб был в отчаянии и полной растерянности. Он не знал правил игры, в которую был втянут, и поэтому безвольно подчинился, надеясь только на удачу. Ему надели наручники, заклеили рот пластырем и, подгоняя толчками в спину, сопроводили по служебной лестнице через пожарный выход на улицу. Там, обмякшего от непонимания и переживаний, его грубо втолкнули в машину и повезли не известно куда. Через некоторое время, не доступное для сознания Боба, он обнаружил себя привязанным к стулу с по-прежнему заклеенным ртом, в слабо освещенном, похожем на заброшенную мастерскую, помещении. Пленник, скованный страхом, не мог говорить и шевелиться, но мог слышать и видеть, что, впрочем, не принесло ему облегчения. Только что вошедший человек резко отличался от громил. Боб сконцентрировался и подумал: – это Босс, он поговорит со мной, все прояснится, и меня отпустят. К черту игру! Домой! Как я хочу домой! Но судьба припасла иной расклад. Она приготовила Бобу еще один, самый страшный удар. Он понял это когда до него дошел смысл перебранки Босса с верзилами. - Идиоты, кого вы притащили? - Но Босс, он был в номере и очень подходит под описание… - Болваны, хмырь ускользнул от вас подсунув этого мозгляка, упущен такой шанс. - А что теперь с ним делать? – Один из верзил ткнул пальцем в сторону пленника. - Пришейте и сматываемся. – Последовал лаконичный ответ. Осознав, что его ожидает, Бобу захотелось отдать этим ублюдкам все свое состояние лишь бы остаться живым. В последней попытке изменить предначертанное он привстал со стула и громко замычал. Но тщетно. Рука одного из громил неумолимо поднималась. Время для Боба стало резиновым. Его зрачки приняли размер отверстия дула направленного на него оружия. В третий раз за последние дни на него нахлынуло, подминающие под себя все остальные чувства, чувство безысходности и в этот раз всего сильнее, ведь Боб терял не престиж, не деньги, а самое бесценное - жизнь. Звуков выстрелов он не услышал. Увидел вспышку, закрывшую черноту отверстия ствола, на мгновение ощутил боль в груди и короткий полет в никуда. Его сознание погрузилось в черноту и тишину. *** Кромешная тьма разорвалась вдали ярким, но не слепящим белым светом. Боб ощутил себя маленьким мальчиком, идущим по темному коридору к манящему светлому выходу. Идти было легко и радостно. Ни что не мешало этому движению ни мысли, ни действия. Света становилось больше, и он был таким притягательным, что Боб ускорил движение и как будто полетел. Внезапно впереди возникла не ясная, размытая фигура. Боб не рассмотрел ее, но уже знал, что это отец, что он улыбается, и нет в этой улыбке ни укора, ни презрения, только безграничная любовь. Как прекрасно было бы окунуться сию минуту в эту любовь! Но Боба остановило беззвучное, но ясное, пронизывающие сознание требование отца остановиться и повернуть назад. Требование было на столько сильным, что ему невозможно было не подчиниться. Боб развернулся и без сожаления, но и без радости побрел назад. Идти становилось все труднее и труднее. Ноги отяжелели, в груди и голове появилась боль. Не понятным образом ощущалась поддержка отца, и Боб шел, не оборачиваясь и не задумываясь, пока перед глазами не появилось постепенно увеличивающиеся световое пятно. Стало нестерпимо больно глазам, и особенно телу. Боб задохнулся, застонал и открыл глаза. На него обрушились дневной свет, звуки и запахи. Боль в груди толчками отзывалась в висках и пульсировала в унисон биению сердца, вталкивая в голову раненого мысль: – Кажется я жив. Слава тебе Господи, я жив! Слабая улыбка появилась на лице Боба, и он окончательно очнувшись, увидел перед собой аккуратненькую, пухленькую и миленькую, излучающую доброту сиделку. Она смочила губы Боба мокрой губкой, переставила что-то на столике и радостно защебетала. - Вот как чудесно! Вы очнулись. Теперь все плохое позади. Лежите спокойно и скоро поправитесь. Вам очень повезло. Вас случайно нашли и вовремя доставили в больницу, еще немного и вы бы истекли кровью. Доктор сказал, что пули не задели ни чего важного, и вы скоро поправитесь. Ну и везунчик же вы! Отдыхайте, а когда сможете и захотите говорить, то дайте мне знать, а то полиция ждет, не дождется… Она продолжала говорить, но Везунчик Боб не слушал. Как все это не важно по сравнению с тем, что он жив! От чувства безысходности и необходимости кому-то, в том числе и самому себе, что-то доказывать не осталось и следа. Боб закрыл глаза и, не смотря на боль, спокойно заснул.
|
|
Рассказы, сказки, стихотворения Если вы хотите, чтобы с вашими литературными произведениями ознакомилось как можно больше людей, Выскажите свое мнение на форуме. |
