Восприятие глубины ( depth perception )

Дифференциальное восприятие расстояния, называемое обычно В. г., в основном является результатом работы таких органов чувств, как зрение и слух. Что касается зрения, есть два основных класса признаков глубины: монокулярные и бинокулярные признаки. Монокулярные признаки включают градиенты текстуры, величину, двигательный параллакс, аккомодацию, линейную перспективу, взаимное расположение объектов, затененные детали и четкость изображения. К бинокулярным признакам относятся конвергенция и ретинальная диспаратность. Некоторые из этих признаков могут действовать одновременно; обычно какой-то один из них подкрепляется др. В эксперименте трудно установить, какие именно признаки действуют в данный момент времени.

Зрительное В. г. изучается неск. способами. При одном подходе испытуемому предлагают (в условиях бинокулярного или монокулярного восприятия) установить стержень или штырек т. о., чтобы он находился на том же удалении от глаз(а), как и эталонный раздражитель. Методика визуального обрыва (создающая зрительные эффекты глубокого и мелкого пространства), констатируя степень предпочтения людьми и животными края эксперим. установки «без обрыва», обычно используется для проверки у них способности воспринимать глубину. При изучении восприятия третьего измерения часто применяется стереоскоп, позволяющий раздельно предъявлять правому и левому глазу почти идентичные изображения, благодаря чему и создается стереоэффект. Позднее, пытаясь усовершенствовать стереоскопическую методику, Бела Джулеж изобрел т. н. случайно-точечные стереограммы: синтезированные на ЭВМ паттерны случайно расположенных точек, подбираемые в стереопары т. о., чтобы получались два почти идентичных изображения, за исключением расположенной у края области. При рассматривании таких изображений через стереоскоп эта область кажется расположенной выше или ниже остального паттерна.

Слуховые признаки глубины используются слепыми людьми, к-рые могут подойти к стене и остановиться перед ней. К дополнительным слуховым признакам глубины относятся: величина реверберации, спектральные характеристики (атмосферное поглощение выше для высоких частот) и относительная громкость знакомых звуков.

См. также Движения глаз, Теории зрения, Зрительное восприятие

Дж. Г. Робинсон

Восприятие формы / очертаний ( form / shape perception )

Восприятие формы/очертания, включая характерную деталь фигуры и общую конфигурацию, обычно осуществляется живыми организмами посредством анализа признаков стимула, извлекаемых из сенсорного входа. Нет единого мнения о том, что же такое форма или очертание. Поскольку предполагается, что контуры и края воспринимаются на ретинальном уровне, нек-рые специалисты считают, что контур и края служат основой для восприятия сложной формы. Конструкты зрительного восприятия допускают кодирование информ. на ретинальном уровне и в др. нервных центрах. Процесс обработки и анализа визуальной информ. требует в качестве первой ступени фигуративного синтеза, описанного Ульриком Найссером в «Когнитивной психологии» ( Cognitive psychology ) . Фигуративный синтез — это способ перенесения стимульной информ. из и конического образа и ее синтезирования в форму. Чтобы узнавание конфигурации или формы стало возможным, эта синтезированная информ. переносится в память для порождения однозначно определяемой реакции. Одной из важнейших проблем в области распознавания или восприятия изображений теоретики считают установление того, как организмы узнают формы или очертания независимо от размеров предмета, положения его образа на сетчатке, искажений вследствие плохой видимости, фрагментарности изображения, как например, на картинках или в мультфильме.

Два осн. направления в теории восприятия — это теория извлечения признаков и теория сравнения с шаблоном. Большинство исследователей сходятся во мнении, что организмы реагируют на организацию дифференциальных признаков, как это продемонстрировал Уильям Аттел в экспериментах на людях по распознаванию размытых букв. Эти опыты описаны в его книге «Психология сенсорного кодирования» ( The psychology of sensory coding ) .

В книге «Зрение и зрительное восприятие» ( Vision and visual perception ) Кларенс Грэхем указывает, что исслед. восприятия формы включают «идентификацию и спецификацию условий, необходимых для называния, распознавания, указания или различения форм или их аспектов». Первый аспект восприятия формы, рассматриваемый автором, это восприятие контура. Большинство исслед. восприятия формы/очертаний основывается на базисных аспектах зрения, к к-рым относятся характеристики распределения яркости, производящие линии или полосы Маха, воспринимаемые признаки форм, фигуративные послеэффекты (включая влияние пространственных и временных факторов, смещение и эффекты наклона), изменения зрительной иллюзии, обусловленные непредусмотренными признаками, и оценка вертикали.

Рассматривая трехмерное восприятие, Джеймс Дж. Гибсон в книге «Экологический подход к зрительному восприятию» ( The ecological approach to visual perception ) отметил, что восприятие предмета может основываться только на восприятии формы. Гибсон считает, что признаки являются важными по той причине, «что значение имеет не форма как таковая, а параметры вариации формы».

Хотя форма и очертания часто используются как синонимы, Леонард Зусне отмечал в своей работе «Зрительное восприятие формы» ( Visual perception of form ) , что «форма» — это более общий термин, а «очертания» — более специфический. Он тж указывал, что нет единого мнения о том, что следует понимать под формой, однако специфические операции побудили исследователей к использованию этого термина. Эти операции включают «материальную характеристику объекта в трехмерном пространстве, проекцию этого объекта на двумерную поверхность, его плоскостное рисуночное изображение, схематическое изображение контуров в одной плоскости или вычисление координат объекта в евклидовом пространстве».

См. также Константность, Восприятие

Н. С. Андерсон

«Восточно-западная» психология ( east - west psychology )

Термин «В.-з.п.» используется для описания попыток объединения религий, философских теорий и психол. практик Востока с психол. теорией и практикой Запада. Восточная традиция тесно связана конфуцианством, даосизмом, индуизмом, буддизмом и исламом. Зап. психол. традиция включает в себя ведущие психоаналитические, бихевиоральные и гуманистические теории.

Интересы В.-з.п. распространяются на некоторые состояния, выходящие за границы эго и уровней личности в том виде, как они определяются в традиционной зап. психологии; в частности, к ним относятся обычные и измененные состояния сознания, мета-или оптимальное здоровье, самоактуализация и челов. потенциал, а также полный спектр экзистенции и развития чел.

Границы западной психологии

Для зап. цивилизации характерно понимание различных явлений, опирающееся в основном на рациональный и объективный подход. Классическая греческая философия рассматривала Вселенную как постижимую путем редукционизма, делящуюся на элементы без остатка, статическую, нерелятивистскую и атомистическую. Согласно философии Декарта, материя и дух принципиально различны.

Роджер Уолш и др. в работе «Столкновение парадигм» ( Paradigms in collision ) описали различные уровни и цели психотерапевтического вмешательства как а) традиционно терапевтический, направленный на снижение патологии и на улучшение приспособляемости; б) экзистенциальный, обеспечивающий конфронтацию с сомнениями, проблемами и/или существованием; в) сотериологический ( soteriological ) — просветление (нирвана), трансценденция проблем, впервые осознанных на экзистенциальном уровне. Уолш считает, что зап. психология и терапия сконцентрированы преимущественно на первых двух уровнях, в то время как третий уровень составляет главную цель дисциплинирующих упражнений сознания, которые включает в себя мысль Востока.

Зап. психология признала искажения реальности за патологические проявления, но при этом приравняла «реальность» к миру в том виде, как он воспринимается бодрствующим сознанием, и отделила субъекта восприятия («Я», Эго) от того, что воспринимается. Дэниел Гольман констатировал, что эта точка зрения не признавала существования или отрицала доступ к реальности, воспринимаемой другими состояниями сознания.

Расширение понимания бессознательного до включения в него коллективного измерения ( dimension ) , присущего всем культурам и расам, связано с именем Карла Юнга, чьи исслед. в области психологии вобрали в себя восточные религии. Отстаивание им существования «безличных» уровней сознания — шаг вперед по сравнению с более ранними редукционистскими и механистическими теориями. Юнг высказал свое мнение о границах зап. психологии, заявив, что: «Зап. сознание ни в коем случае не является единственной существующей формой сознания; оно представляет собой исторически обусловленный и географически ограниченный фактор и типично лишь для одной части человечества».

Восточная перспектива

Восточное мировоззрение отличается динамизмом и органической целостностью, в соответствии с ним космос представляет собой единую и неделимую реальность, одновременно и духовную, и материальную.

Согласно восточной трактовке, обычное состояние сознания — иллюзорное искажение восприятия ( may а ) , возникающее в результате дуалистического разграничения субъекта и объекта, Я и другого, организма и среды.

Цель восточных практик — пройти сквозь пелену привычной реальности и войти в состояние освобождения от иллюзий ( awakened state ) или достичь просветления (нирваны). Преодоление (трансценденция) эго-конфликтов, отстраненный взгляд на эго-запросы и понимание челов. опыта — все это становится возможным в свете освобожденного от иллюзий, просветленного состояния разума.

Буддистские учения указывают чел. на необходимость освобождения из плена аналитического, расчленяющего мир на части, ума, всякой условной и принудительной работы души и тела, а также привычных эмоциональных реакций. Эти учения рассматривают развивающееся осознание в шкале времени, измеряемого долями секунды, побуждая людей сознавать мимолетные проблески безграничного, еще не охваченного разумом простора, открывающегося до того, как вещи интерпретируются с какой-либо конкретной точки зрения. Разрывы в потоке мыслей делают возможным непосредственный опыт чистого сознавания ( pure awareness ) , который, согласно буддистским воззрениям, и составляет истинную сущность индивидуума.

Восточная традиция сделала акцент на личном, эмпирическом пути к знанию в отличие от зап. пути добывания научного, безличного и объективного знания. В противоположность аналитическому и логическому мышлению, упор делается на получении непосредственного, осн. на личном опыте знания.

В восточной традиции созерцательно-медитативный способ познания всегда ценился как источник верного знания, в то время как традиционная зап. наука и философия использовали только чувственно-эмпирический и абстрактно-теоретический методы познания.

Медитация является одним из самых распространенных на Востоке практик перехода от активного, линейного способа познания к рецептивному, процессуально-ориентированному способу. Медитация способствует разрушению автоматизма и избирательности обыденного сознания.

Возникновение «восточно-западной» психологии

По мере того как специалисты в сфере психич. здоровья все больше ощущали себя ограниченными теориями бихевиоризма и психоанализа, к-рые создавались гл. обр. на основе исслед. психопатологии и игнорировали ряд областей, таких как ценности, воля и сознание, необходимых для полного рассмотрения человеческой природы, стала набирать силу зародившаяся в 1960-х гг. гуманистическая психология, основывающаяся на представлениях о здоровом и целостном чел. Гуманистическая психология признавала наличие у каждого чел. внутренней тяги к самоактуализации и определяла условия и способы возможного стимулирования идеи самоактуализации у отдельных лиц, групп и организаций.

В XX в. зап. наука была вынуждена признать, что классическая концепция редукционизма и делимой (вплоть до атомарного уровня) Вселенной не объясняет всей совокупности наблюдаемых явлений. Современная теоретическая физика противопоставила существовавшей ранее редукционистской и статической модели мира новую модель, в которой признается целостность, неделимость, взаимосвязанность и динамичность Вселенной, что свидетельствует в пользу достоверности содержания некоторых мистических озарений. Эта позиция хорошо согласуется с В.-з. п. и поддерживает ее появление.

Изменения в культуре, вызванные ширящимся движением за челов. потенциал, кросс-культурные влияния, крах материалистических иллюзий, а также использование психоделических препаратов и технологий для индуцирования высших состояний сознания, заставили зап. психологию расширить границы своих исслед. и включить в них проблемы и ценности, уже изученные и описанные на Востоке.

Технические достижения позволили исследователям описать физиолог. и биохимические корреляты измененных состояний сознания. По мере того как специалисты в области психич. здоровья — индивидуально и коллективно — приобщались к восточной философии и попадали под ее влияние, они начинали использовать ее идеи при создании собственных психол. теорий и процедур.

Очевидным результатом этого синтеза стало создание трансперсональной психологии, документально подтвержденное выходом первого номера специализированного журнала в 1969 г.

А. Маслоу предвидел, что четвертой силой психологии будет психология «трансперсональная, трансчеловеческая, сосредоточенная скорее на космосе, нежели на нуждах и интересах чел., выходящая за пределы челов. качеств, самоопределения, самоактуализации и тому подобного». Трансперсональная психология воспринимается как многообещающий признак продвижения вперед и как растущее осознание возможности выйти за пределы, обозначенные большинством традиционных зап. моделей психич. здоровья.

Движение трансперсональной психологии объединило представления, характерные для других традиций, с представлениями современной глубинной психологии; оно также повлияло на возникновение парадигмы, включающей модель, ориентированную скорее на здоровье, трансценденцию и трансперсональный подход, чем на патологию, приспособление и личностный подход.

В области охраны и психологии здоровья восточные практики получили признание и были включены в традиционную зап. систему охраны здоровья и предоставления мед. услуг. Исслед. с использованием аппаратуры биолог. обратной связи существенно расширили горизонты поведенческой и физиолог. психологии.

В качестве специфического метода тренировки ума, повышения уровня осознания и направленности внимания медитация получила широкое признание в таких областях, как личностный рост, психич. здоровье и формирование умений справляться со стрессом. По некоторым оценкам к 1980 г. только в США некоторыми формами медитации овладели более 6 млн чел. В клиниках обучают медитации как средству снижения стресса, контроля аддикции и усиления способности к совладанию ( coping ability ) .

На пед. психологию оказало влияние осознание того, что в стимуляции нуждаются оба полушария мозга, что развитие креативности, воображения и фантазии через рецептивный модус столь же важно, как и развитие логики и рационального мышления через активный модус.

См. также Гуманистическая психология, Трансперсональная психология, Йога

С. Ф. Уоллок

Временная перспектива ( time perspective )

В. п. — область исслед., вызванных стремлением понять, каким образом и почему мы обращаем свои мысли за пределы текущего момента.

Для начала полезно указать на отличия этого процесса от восприятия времени. Наши «субъективные часы» могут спешить или отставать в сравнении с объективным ходом времени, на них также влияют особенности текущей ситуации — с кем мы, что мы делаем и что чувствуем. Г. Николе отмечает, что психологи одно время возлагали надежды на обнаружение «ощущения времени», сопоставимого с др. модальностями ощущений. Вместо этого оказывается, что ощущение течения времени, вероятно, является не простой, независимой функцией, а возникает в результате сложных процессов обратной связи, к-рую мы получаем из внутренней и внешней среды.

Согласно Л. Франку, ученику Курта Левина, к-рый определял В. п. как «полную совокупность представлений индивидуума о своем психол, будущем и психол. прошлом, существующих в данный момент времени», каждый из нас занимает особое положение в обществе и имеет особую историю развития. Этот индивидуальный способ видения мира проявляется в наших интерпретациях прошлого, настоящего и будущего. По мере нашего взросления, предполагает Франк, наша В. п. расширяется и усложняется, отражая тот уникальный опыт, к-рый мы приобретаем на протяжении своего жизненного пути. Кроме того, на каждом шагу по этому пути на нас оказывают влияние об-во и соц. класс.

Установлено, что В. п. включает неск. измерений: протяженность в будущее, или отрезок времени, на к-рое человек мысленно переносится в будущее; протяженность в прошлое, или отрезок времени, на к-рое человек мысленно переносится в прошлое; плотность, или количество событий в прошлом или будущем, о к-рых человек думает; связность, или степень орг-ции нашей матрицы «прошлого-настоящего-будущего»; устремленность, или ощущение воспринимаемого темпа продвижения в направлении будущего. Индивидуальные В. п. оказываются чрезвычайно сложными, однако они все же позволяют сделать нек-рые обобщения.

Один набор обобщений связан с нашим возрастом и положением в жизни. Мы склонны все в большей степени обращаться мыслями в будущее по мере перехода от детства к зрелости. Чувство быстрого продвижения от настоящего к будущему достигает своей кульминации в юношеском возрасте, хотя переживания будущего еще не достигают своего пика. Прошлое обретает новое значение в середине жизни, когда индивидуум начинает искать баланс между тем, куда он двигался до сих пор, и тем, куда он пока не дошел. Возрастание интереса к прошлому обычно обнаруживается в наступающие за молодостью годы. Это не обязательно означает, что будущее утачивает свое значение. Напротив, это говорит о том, что люди начинают более интенсивно использовать свой собственный опыт.

Пожилые люди часто сохраняют сильное чувство будущего, даже несмотря на то, что объективно им не отпущено для него столь много времени. Стереотип, связанный с тем, что пожилые люди «живут в прошлом», полностью опровергается данными исслед. Умелое использование прошлого опыта, в целом, связано с высокой самооценкой и способностью успешно справляться с трудностями во второй половине жизни.

Второй набор обобщений относится к ситуационным аспектам. Н. Израэли, вероятно, был первым, кто продемонстрировал, что В. п. имеют тенденцию к сужению в стесненных экономических условиях и при невозможности найти работу. В действительности, ощущение «отсутствия перспектив» оказывается более типичным для молодых, чем для пожилых безработных людей. Селигман привлек внимание к др. важному аспекту ситуационного влияния на В. п. — ощущению собственного контроля или эффективности; т. е. делаем ли мы что-нибудь, чтобы достичь каких-то изменений? Исходная концепция Селигмана выражена в термине выученная беспомощность.

См. также Выученная беспомощность

Р. Кастенбаум

Время реакции ( reaction time )

Измерение времени реакции (ВР), вероятно, — самый почтенный предмет в эмпирической психологии. Оно зародилось в области астрономии, в 1823 г., с измерением индивидуальных различий в скорости восприятия пересечения звездой линии-риски телескопа. Эти измерения были назв. личным уравнением и использовались для корректировки астрономических измерений времени, учитывающих разницу между наблюдателями. Термин «ВР» был введен в 1873 г. австрийским физиологом Зигмундом Экснером.

В психологии изучение ВР имеет двойную историю. Обе ее ветви восходят ко второй половине XIX в., и Кронбах назвал их — эксперим. психологию и дифференциальную психологию — двумя «дисциплинами научной психологии». Эти ветви зародились в лабораториях В. Вундта, основателя эксперим. психологии, и Ф. Гальтона, создателя психометрии и дифференциальной психологии. В эксперим. психологии ВР представляло интерес, в основном, как способ анализа психич. процессов и открытия общих законов, управляющих механизмами восприятия и мышления. В дифференциальной психологии ВР представляло интерес как способ измерения индивидуальных различий в умственных способностях, особенно в общей умственной способности, вытекавший из предположения Гальтона, что биолог. основой индивидуальных различий в способности является скорость умственных операций (вместе с сенсорной абсолютной и дифференциальной чувствительностью). Эти две ветви исслед. ВР рассматривались более или менее раздельно в соотв. литературе на всем протяжении истории психологии. Однако последнее десятилетие явилось свидетельством значительного «перекрестного опыления» этих двух областей, поскольку исследователи и в эксперим. когн. психол., и в дифференциальной психологии приняли на вооружение методологию ментальной хронометрии, или измерения времени обработки информ. в НС.

Исслед. ВР невозможно объяснить, не прибегая к специальной терминологии для описания существенных признаков парадигм и методологии измерений ВР. В типичном эксперименте по ВР наблюдатель (Н) приводится в состояние внимательного ожидания подготовительным стимулом (ПС), к-рый обычно относится к др. сенсорной модальности, нежели последующий стимул для реакции (СР), на к-рый Н отвечает к.-л. открытой (физ.) реакцией (Р), такой как нажатие или отпускание телеграфного ключа или кнопки, обычно указательным пальцем. Время, истекшее между окончанием ПС и началом СР, составляет подготовительный интервал (ПИ). Обычно он составляет от 1 до 4 с, меняясь случайным образом, так чтобы Н не мог научиться предвосхищать точный момент начала СР. Интервал (обычно измеряемый в мс) между предъявлением СР и появлением Р и есть ВР, тж наз. временем ответа (ВО). В нек-рых парадигмах ВР реакция Н на самом деле является сдвоенным ответом с двумя различными действиями: а) отпускание кнопки, а затем б) нажатие др. кнопки, вызывающее прекращение действия СР. В этом случае интервал между началом СР и реакцией отпускания кнопки является ВР, а интервал между реакцией отпускания и реакцией нажатия др. кнопки — временем движения (ВД), тж измеряемым в мс. (ВД обычно гораздо короче, чем ВР.) Устройство для измерения ВР и ВД обычно чрезвычайно просто, но критическим аспектом является точность и надежность механизмов отсчета времени. Более старые механические хроноскопы были весьма точны, но они нуждались в частой калибровке. В наше время микрокомпьютеры с электронными таймерами обеспечивают большую точность и устойчивость измерений ВР; вариабельность Н от испытания к испытанию значительно превосходит любую ошибку измерения, приписываемую самому устройству для измерения ВР. Точное измерение ВР оказалось полезным в психофизике для шкалирования силы и дискриминации ощущений в единицах ВР, а тж для получения объективной шкалы отношений со стандартизованными на междунар. уровне единицами.

На основе этой простой парадигмы ВР развиваются др., более сложные парадигмы ВР, преследующие цель разграничения сенсомоторных и когнитивных аспектов исполнения. Принципиальные усовершенствования были внесены в 1862 г. голландским физиологом Франсом К. Дондерсом, чьи варианты парадигмы ВР позволили измерять скорость конкретных психич. процессов в отличие от сенсомоторных компонентов ВР. Поэтому его справедливо наз. создателем ментальной хронометрии. Дондерс выделил три парадигмы, к-рые назв. А-, В- и С - реакциями: А — время простой реакции (ВПР) (т. е. одна Р на один СР); В — время реакции выбора (ВРВ), тж обозначаемое как время дизъюнктивной реакции (т. е. два (или более) различных СР и две (или более) различных Р, требующих от Н различения между разными СР и выбора соотв. Р из ряда альтернатив (напр., различных кнопок)) и С — время реакции различения (ВРР) (т. е. два (или более) СР, к-рые должен различить Н, предъявляются в случайной последовательности, но допускается лишь одна Р на единственный из СР (обозначенный экспериментатором), тогда как Н должен затормозить ответ на др. СР.

Типичная процедура, осн. на любой из этих парадигм, представляет собой ряд практ. проб с целью обеспечить понимание Н требований задачи с последующей большой серией тестовых проб для обеспечения достаточно устойчивого и надежного измерения ВР. Так как существует физиолог. предел максимальной скорости реакции (около 180 мс — для зрительных и 140 мс — для слуховых стимулов), распределение ВР любого Н заметно скошено вправо. Следовательно, предпочитаемой мерой центральной тенденции распределения ВР, полученного на основе п проб любого Н, является медиана, поскольку она менее чувствительна к асимметрии распределения, чем средняя. Часто применяется логарифмическое преобразование значений ВР, поскольку логарифм значений ВР имеет приблизительно нормальное (гауссово) распределение. Значения ВР, к-рые меньше наилучших оценок физиолог. предела ВР для данной сенсорной модальности, обычно отбрасываются как антиципаторные ошибки. Др. измеряемая характеристика данных о ВР — интраиндивидная вариабельность ВР, измеряемая как стандартное отклонение ( SD ) величин ВР конкретного Н, полученных в п пробах (обозначаемое SD ВР ). Эта характеристика обладает интересными свойствами — как эксперим., так и организменными, к-рые отличны от свойств ВР per se . Более сложные парадигмы, чем ВПР, такие как выделенные Дондерсом реакции выбора и различения, очевидно, допускают возможность ошибочных реакций и, следовательно, возможность принятия Н компромиссной стратегии применительно к соотношению «скорость—точность», в к-рой точность реагирования приносится в жертву чистой скорости. Ошибки можно существенно минимизировать посредством инструкции для Н, в к-рой делают акцент как на точности, так и на скорости ответа.

В теории и исслед. ВР в первую очередь принимается в расчет то, что ВПР и все более сложные парадигмы ВР включают два источника времени, к-рые можно назвать периферийным и центральным. Дункан Льюс, ведущий исследователь в области мат. моделей принятия решений, объясняет это следующим образом.

Вероятно, первое, что позволяют предположить данные о времени простой реакции, заключатся в том, что измеренное ВР является, как минимум, суммой двух совершенно различных составляющих времени. Одна из них связана с процессами решения, выполняемых ЦНС и нацеленных на принятие решения в то время, когда предъявляется нек-рый сигнал. Др. составляющая касается времени, к-рое требуется для преобразования и передачи сигнала мозгу, и времени, к-рое требуется посылаемым мозгом командам, чтобы привести в действие мышцы, обеспечивающие реакции.

Осн. предположение ментальной хронометрии состоит в том, что обработка информ. происходит в режиме реального времени, проходя нек-рую последовательность стадий, а измеренное полное время от постановки до решения умственной задачи м. б. проанализировано с т. зр. времени, необходимого для каждой стадии обработки. По существу, это следствие из предложенного Дондерсом метода вычитания. Однако предположение о последовательной, с четко очерченными стадиями, обработке информ. оказалось неск. упрощенным, так как во мн. случаях имеет место параллельная обработка и происходит взаимодействие между базовыми процессами, когда дополнительные процессы вызываются повышенной сложностью задачи. Поэтому для определения того, являются ли стадии обработки информ. разделенными во времени, частично перекрывающимися или взаимодействующими при решении любой данной задачи, были разраб. опирающиеся на дисперсионный анализ статистические методы, наподобие метода аддитивных факторов Сола Стернберга.

К осн. эксперим. переменным, влияющим на ВР, можно отнести характер ПС и длину ПИ, сенсорную модальность СР, интенсивность и продолжительность СР, характер реакции, степень совместимости между стимулом и реакцией (напр., пространственная близость СР к кнопке ответа), объем предварительной тренировки в выполнении задачи и воздействие инструкции экспериментатора на уровень побуждения или мотивации Н к установлению соотношения быстроты и точности реакций. К числу организменных факторов, влияющих на ВР, можно отнести возраст испытуемого, концентрацию на задаче, тремор пальцев рук, аноксию (напр., на больших высотах), стимуляторы и депрессанты (кофеин, табак, алкоголь), физ. форму, суточные колебания температуры тела (более высокая температура предполагает более быструю реакцию) и физиолог. состояние Н в конкретное время дня (напр., недавнее принятие пищи замедляет ВР). В общем, факторы, увеличивающие ВР, увеличивают SD ВР . Эти организменные переменные, по-видимому, оказывают большее влияние на центральный, или когнитивный, компонент ВР, чем на его периферийную составляющую, как следует из сравнительного анализа их воздействия на ВПР и ВРВ.

Один из самых устойчивых и теоретически привлекательных феноменов в области ВР, к-рый много изучался экспериментальными психологами, — это линейная связь между ВР и логарифмом числа ( n ) выборов, или альтернативных реакций, в задаче на ВРВ. Хотя это явление было открыто в 1934 г. немецким психологом Г. Бланком, сама установленная зависимость получила назв. «закон Хика» благодаря опубликованной В. Е. Хиком статье, содержащей плодотворные идеи. В частности, Хик утверждал, что наклон (или угловой коэффициент) прямой ВР как функции двоичного логарифма п отражает скорость обработки информ., измеряемой как количество информ., обрабатываемой за единицу времени (напр., 40 мс на бит информ.). Обратная угловому коэффициенту величина (х 1000) выражает скорость обработки информ., оцениваемую количеством бит/с. Один бит (для двоичного знака) как единица информ., используемая в теории информ., соответствует количеству информ., сокращающей неопределенность наполовину; количество битов в задачах на ВРВ равно двоичному логарифму п. Хик и др. авторы предложили неврологические и мат. модели линейной зависимости ВР от количества обрабатываемой информ.

То, что можно было бы назвать гальтонианской ветвью применения ВР, видно на примере исслед. индивидуальных различий, особенно в умственных способностях, хотя ВР тж использовалось в психопатологических исслед. (шизофреники, напр., обладают необычайно замедленной реакцией и вариабельностью ее времени по сравнению с психически нормальными людьми того же возраста и IQ ). Гальтон первым предположил в 1862 г., что биолог. основа индивидуальных различий в общей умственной способности (позднее назв. фактором g , т. е. общим фактором, выделяемым в любой совокупности разнородных умственных тестов) м. б. измерена с помощью оценки ВР. Гальтон измерил время реакции у тысяч людей при выполнении ими разнообразных сенсомоторных заданий в зрительной, слуховой и др. модальностях. Тем не менее его измерения ВР были осн. на слишком малом числе проб для того, чтобы обладать достаточной надежностью, и не позволили обнаружить значимые корреляции с к.-л. внешними критериями умственных способностей, такими как образовательный и профессиональный уровни (тесты IQ не существовали в то время). Др. попытки подтвердить гипотезу Гальтона, предпринятые в начале столетия, принесли разочарование, и потому интерес к использованию измерений ВР в работах по дифференциальной психологии был утрачен, но, как показало развитие событий, преждевременно.

Исслед. ВР в то время были методологически наивными, и доводы для заключения о том, что нет никакой связи между ВР и интеллектом, были в равной степени наивными. Эти ранние исслед. содержали такое количество изъянов, к к-рым прежде всего относятся крайне высокая ошибка измерения, ограниченный диапазон способности в обследованных выборках, неадекватные и ненадежные меры критерия интеллекта, а тж отсутствие достаточно мощных методов статистического анализа и вывода, что практически невозможно было получить к.-л. научно значимые рез-ты. Преждевременный отказ от ВР как инструмента исслед. умственных способностей чел, был ист. прецедентом того, что статистики называют ошибкой II рода — принятие нулевой гипотезы, когда она ошибочна.

Спустя полвека, благодаря созданию теории информ., развитию эксперим. когн. психол. и формулированию на их основе концепции индивидуальных различий в интеллекте как отражения скорости или эффективности элементарных информ. процессов, гипотеза Гальтона была возвращена к жизни и заново подвергнута проверке. Ее время пришло примерно в 1970 г. Микрокомпьютеры с точными механизмами отсчета времени, изощренная теория измерений и усовершенствованные статистические методы многомерного анализа предложили преимущества, к-рых был лишен Гальтон и его непосредственные последователи. С 1970-х гг. отмечается нарастающий темп публикаций, посвященных исслед. связи между ВР и умственными способностями, особенно фактором g . Большая часть этих публикаций появилась в двух психол. журналах: «Интеллект» ( Intelligence ) и «Личность и индивидуальные различия» ( Personality and Individual Differences ) . Нек-рые теории и эмпирические исслед. обобщены в книгах под редакцией Айзенка и Вернона.

В отличие от Гальтона и его ранних последователей, совр. исследователи используют широкое разнообразие задач, наз. элементарными когнитивными задачами (ЭКЗ), в к-рых ВР (и часто SD ВР , ВД, и SD ВД ) являются зависимыми переменными. Эти ЭКЗ различаются по числу или сложности своих когнитивных требований и предназначены для отражения временных компонентов, необходимых для реализации гипотетических информ. процессов, таких как восприятие стимула, различение, выбор, визуальное сканирование множества элементов в поисках заданного «целевого» элемента, сканирование информ., удерживаемой в кратковременной памяти (напр., парадигма С. Стернберга), поиск и извлечение информ. из долговременной памяти (напр., парадигма Познера), категоризация слов и предметов и семантическая верификация коротких декларативных утверждений. Хотя здесь нет возможности описать исслед. каждой из этих ЭКЗ в деталях, полученные в каждом из них данные о ВР показали значимые корреляции с психометрическим интеллектом, или IQ . Нек-рые из осн. рез-тов в этой области воспроизводятся с достаточным постоянством, чтобы можно было сделать ряд эмпирических обобщений:

1. ВР, ВД, SD ВР и SD ВД уменьшаются с младенчества до зрелости и повышаются в период поздней зрелости и пожилого возраста. Возрастные различия сильнее связаны с центральными, или когнитивными, компонентами этих переменных, чем с периферическими, или сенсомоторными, компонентами.

2. Отрицательные корреляции между ВР и IQ по каждой отдельной ЭКЗ колеблются между -0,1 и -0,5, составляя в среднем -0,35. Эта корреляция не является функцией скорости прохождения теста IQ , и удивительно в этих корреляциях как раз то, что ВР измерялось при выполнении ЭКЗ, к-рые фактически не имеют интеллектуального содержания и не требуют специфических знаний и навыков, необходимых для выполнения тестов IQ . Кроме сенсомоторных компонентов, ВР и SD ВР , вероятно, являются свободными от содержания мерами скорости и эффективности информ. процессов.

3. ВР сильнее коррелирует (отрицательно) с g -фактором, чем с др. факторами (независимыми от g ), к-рые составляют часть дисперсии психометрических тестов, такими как вербальный, пространственный, числовой, мнемический и скоростной конторский факторы плюс специфические факторы.

4. Вариабельность корреляций между ВР и психометрическими способностями связана с нагрузками по фактору g конкретных психометрических тестов, различиями границ диапазона IQ в выборках и степенью сложности ЭКЗ, используемых для измерения ВР, к-рая, вероятно, зависит от числа различных информ. процессов, требуемых определенной задачей, и объема информ., к-рый необходимо переработать для достижения правильной реакции.

5. Существует инвертированная U -образная зависимость между величиной корреляции ВР— IQ и сложностью задачи. ВР-задачи средней сложности демонстрируют наибольшую корреляцию с IQ ; дальнейшее повышение сложности задачи вызывает индивидуальные различия в когнитивных стратегиях, к-рые часто не связаны с g .

6. ВР сильнее коррелирует с IQ , чем ВД. Сенсомоторный, или периферический, компонент ВР, к-рый составляет относительно большую часть дисперсии в ВПР, чем в ВРВ и др. более сложных формах ВР, не связан с IQ . Отсюда, при условии достаточной надежности мер ВР, удаление периферических компонентов из ВРВ и ВРР посредством вычитания ВПР повышает корреляцию этих мер с IQ .

7. SD ВР (т. е. интраиндивидная вариабельность ВР) обнаруживает более высокую отрицательную корреляцию с IQ , чем само ВР. Кроме большой доли дисперсии, общей для ВР и SD ВР (к-рая отрицательно коррелирует с IQ ), ВР и SD ВР содержат тж уникальные компоненты, отрицательно коррелирующие с IQ . Высказывается теорет. предположение, что SD ВР отражает ошибки, или «шум», при передаче информ. в НС.

8. Хотя корреляции ВР и SD ВР , осн. на выполнении одной ЭКЗ, в общем, невелики (в большинстве случаев от -0,2 до -0,4), когда используется ряд ЭКЗ, требующих для своего решения различных когнитивных процессов, их множественная корреляция ( R ) с IQ (и особенно с фактором g ) повышается до 0,70 (с поправкой на сжатие); величина R зависит от количества различных ЭКЗ, включенных в анализ. То, что скорректированный коэффициент множественной корреляции ( R ) , осн. на совокупности различных ЭКЗ, существенно больше коэффициента корреляции нулевого порядка ( r ), вычисленного по данным выполнения любой одной ЭКЗ, наводит на мысль, что IQ (или психометрический g ) отражает ряд различных информ. процессов, до нек-рой степени не коррелирующих друг с другом. Люди, различающиеся по IQ , тж различаются, в среднем, по скорости или эффективности тех мозговых процессов, к-рые опосредуют выполнение данного ЭКЗ.

Эдвин Г. Боринг заявил в 1926 г., что «если в конце концов установят связь интеллекта (как его определяют с помощью тестов) с любой разновидностью ВР, это будет иметь важные последствия, как практ., так и теорет.». Сегодня в этом нет никакого «если»: связь интеллекта с ВР твердо установлена. Однако предсказание Боринга еще остается осознать и реализовать.

См. также Метод антиципации, Эргопсихометрия, Физиологическая психология, Сенсомоторные процессы

А. Р. Дженсен

Время реакции выбора ( choice reaction time )

В задаче на время простой реакции испытуемый лишь реагирует всякий раз, когда обнаруживает определенный раздражитель. Никакого решения помимо того, присутствует или отсутствует раздражитель, принимать не требуется. В задаче на В. р. в. предполагается предъявление неск. раздражителей, а от испытуемого могут ожидать неск. вариантов реагирования, в зависимости от характера раздражителя или принимаемых решений. Так, испытуемым могут, напр., предложить нажимать на телеграфный ключ правой рукой при появлении (в качестве раздражителя) квадрата и левой рукой — при появлении круга. Время между предъявлением раздражителя для различения и фактической реакцией расценивается как время сложной реакции различения, или В. р. в. Экспериментаторы, использующие методики В. р. в., обычно пытаются организовать условия эксперимента т. о., чтобы время обнаружения оставалось неизменным для всех используемых раздражителей; это достигается за счет подбора процедуры предъявления раздражителей, обеспечивающей одинаковую обнаруживаемость всех раздражителей (что можно проверить по времени простой реакции на них). Кроме того, они пытаются добиться того, чтобы выбор реакции занимал одинаковое количество времени при всех условиях эксперимента (здесь может оказаться полезной методика голосовой реакции, тж могут использоваться самые простые движения пальца, ступни или даже мигания глаз). Если удается минимизировать все вариации времени обнаружения и выбора реакции, тогда любые изменения времени реакции можно объяснить трудностью решения или характером самого процесса принятия решения.

Процесс логического вывода об особенностях умственной структуры основывается на данных о времени реакций в задачах неск. типов. Иногда это задачи на перцептивное распознавание. Чем труднее распознавание или чем больше возможных альтернатив, тем медленнее реакции, и в данном случае время реакции выступает мерой трудности задачи. В др. случаях задачи требуют сравнения объектов (напр., определения того, являются ли два раздражителя тождественными или различными) или даже оценки раздражителей по сложным измерениям, таким как красота, опасность и т. д. В последнее время, однако, испытуемым все чаще предлагаются поисковые задачи, когда требуется отыскать цель среди множества отвлекающих нецелевых раздражителей или воспроизвести по памяти конкретные сведения. В этом случае В. р. в. особенно информативно в плане определения природы и последовательности соотв. психол. процессов.

Чтобы понять, каким образом на основе анализа времени реакций делается вывод о структуре умственных процессов, рассмотрим пример задачи, в к-рой испытуемым нужно сравнить два раздражителя. Испытуемого могут попросить нажимать на один ключ при появлении большого раздражителя и на др. ключ — при появлении маленького. В качестве альтернативы испытуемому могут предложить реагировать одним способом на зеленый и др. способом — на красный раздражитель. Отметим, что здесь имеются две отдельные задачи (оценивание размера и цвета), выполнение каждой из них требует времени. Теперь предположим, что эти две задачи объединяются, и испытуемых просят нажимать на один ключ при появлении большого зеленого раздражителя и на др. ключ — при появлении маленького красного. Раньше исследователи, изучавшие В. р. в., просто предполагали, что поскольку для принятия решения необходимо оценить раздражитель по двум независимым измерениям (размеру и цвету), то время реакции должно быть больше, чем при оценке раздражителя только по одному из этих измерений (размеру или цвету). К своему удивлению, ученые обнаружили, что это не всегда было так. В рез-те нек-рые даже усомнились в полезности методов измерения времени реакции. В конце 1960-х гг. Стернберг показал, что специфические паттерны времени реакций соответствуют специфическим паттернам умственной обработки информ. В частности, требующие оценки добавочные измерения раздражителя будут увеличивать время реакций только в том случае, если измерения раздражителя оцениваются по одному за раз в последовательной манере. Если же все стимульные измерения оцениваются разом, т. е. параллельно, добавление новых не увеличит время, требующееся для их обработки. Т. о., наблюдая изменение времени реакции или отсутствие таких изменений в ответ на добавление новых раздражителей или измерений прежнего раздражителя, можно судить о том, связано ли принимаемое решение с параллельной или последовательной обработкой. Эта модель рассуждения используется при установлении того, как происходит извлечение информ. из памяти. В одних случаях время реакций согласуется с параллельной обработкой мн. признаков, а в др. — с последовательной обработкой.

Измерение В. р. в. использовалось тж для изучения др. процессов, включая внимание, эмоции и эстетические суждения, и даже для установления того, говорят ли конкретные люди правду или лгут. В настоящее время разраб. сложные системы мат. моделирования, позволяющие анализировать время таких реакций с т. зр. определенных стадий и стратегий обработки информ., а тж исследовать влияние структуры ожиданий испытуемого на принимаемое им решение. Складывается впечатление, что простой отрезок времени между предъявлением раздражителя и реакцией испытуемого на тот или иной его аспект может дать нам ключ ко мн. сложным вопросам когнитивной и перцептивной обработки информ.

См. также Экспериментальные методы, Измерение, Время реакции

С. Корен

Врожденные аномалии метаболизма ( inborn errors of metabolism )

Врожденные аномалии метаболизма (ВАМ) представляют собой расстройства промежуточных обменных процессов, вызванные дефектом отдельного гена. Первонач. возникающие вследствие мутации (т. е. нарушений в ДНК), они передаются по наследству в соответствии с классическими законами Менделя.

Фенилкетонурия (ФКУ) известна более всего, но мн. др. ВАМ тж имеют серьезные психол. последствия. В книге «Менделевское наследование у человека» ( Mendelian inheritance in man ) Мак-Казик приводит св. 300 ВАМ; постоянно выявляются новые типы расстройств. Из приблизительно 200 энзимных дефектов около 80% являются аутосомно рецессивными, остальные — аутосомно доминантными или сцепленными с Х-хромосомой. Помимо этого, в св. 100 типах неэнзимных белковых дефектов примерно 90% б. или м. ровно разделены на аутосомно доминантные или рецессивные; остальные являются рецессивными дефектами, сцепленными с Х -хромосомой. Хотя каждый из этих типов встречается редко, все они в целом обусловливают эффект ВАМ в 1:1000 новорожденных.

Основные проблемы

ВАМ представляют интерес в силу, по меньшей мере, семи независимых друг от друга причин: 1) многие из них вызывают тяжелые психол. и поведенческие нарушения, включая задержку умственного развития, судорожный синдром и нарушения моторики вследствие патологического вмешательства в процесс развития ЦНС. Примерно 30% лиц с ВАМ подвергаются риску поражения ЦНС. Такие эффекты присущи фенилкетонурии, болезни кленового сиропа в моче, галактоземии и мукополисахаридозам (напр., синдром Херлера, синдром Шейе и сцепленный с Х -хромосомой синдром Хантера). Помимо умственной отсталости, сцепленный с Х -хромосомой синдром Леш-Найхена сопровождается стойкой склонностью больного к нанесению себе укусов, что приводит к серьезным самоповреждениям; 2) диетотерапия, рекомендуемая при неск. ВАМ, может вызвать проблемы в семье (связанные с чрезмерной нагрузкой на ее членов) в период развития больного ребенка; 3) диетотерапия при нек-рых ВАМ дает лишь частичный результат: больные, прошедшие курс лечения, демонстрируют сниженный интеллект и/или специфические расстройства научения; 4) женщины, получающие специфическую для ВАМ диету во время беременности, все же не в состоянии усвоить определенные вещества. Потребление нормальной пищи во время беременности может вызвать серьезные нарушения у плода; 5) определенные ВАМ неизменно завершаются летальным исходом, оставляя родителей в состоянии тяжелого дистресса, к-рое требует психол. консультирования; 6) в силу обусловленности менделевскими законами, эти расстройства, составляющие проблему больных, их родителей и родственников, могут потребовать генетического консультирования; 7) недавние исслед. этих расстройств привели к «лавине новой информации» о метаболических, молекулярных и генетических особенностях мн. ВАМ. Вместе с новыми знаниями пришли и новые методы диагностики и лечения.

Генетика: основные положения

В норме у человека имеется 23 пары хромосом, 22 пары аутосом и 1 пара половых хромосом. Во время мейоза (процесс формирования герминальных клеток — сперматозоидов и яйцеклеток) каждая пара разделяется т. о., что сперматозоиды составляют 23 Х или 23 Y , а яйцеклетки 23 Х. Во время половой рекомбинации, когда сперматозоид и яйцеклетка соединяются, восстанавливается полный набор — 46 ХХ (женский) или 46 Х Y (мужской). Ряд признаков, в т. ч. ВАМ, определяются отдельными генами, различные формы генов (аллели) обусловливают вариации этих признаков. Индивидуум, унаследовавший одну и ту же аллель по двум хромосомам, является гомозиготным, при наследовании двух различных аллелей — гетерозиготным. Для нек-рых признаков один ген будет доминантным и выраженным вне зависимости от вклада др. гена. В таких случаях индивидуумы, гомозиготные по доминантному гену или гетерозиготные, будут демонстрировать одну и ту же форму признака; альтернативная форма будет выражена лишь у тех индивидуумов, к-рые являются гомозиготными по рецессивному признаку. Сцепленные с Х -хромосомой рецессивные признаки, когда соотв. гены локализованы на половых хромосомах, могут быть выражены более часто, или даже исключительно, у мужчин. Гетерозиготные женщины имеют доминантный ген на одной Х -хромосоме, к-рая будет подавлять рецессивный ген на др. Х -хромосоме; мужчины могут не иметь парный ген на Y -хромосоме, что делает возможным выражение рецессивного гена на одиночной Х -хромосоме.

Такие расстройства, как ВАМ, определяемые доминантным геном на аутосоме, наз. аутосомно-доминантными (АД); определяемые парой рецессивных аутосомных генов — аутосомно-рецессивными (АР), а определяемые рецессивным геном на Х-хромосоме и выраженные преим. у мужчин наз. рецессивными, сцепленными с Х -хромосомой (РХ). В том, что касается наследования, АД-признак будет выражен вне зависимости от парного гена. Т. о., гетерозиготный индивидуум, пораженный АД-расстройством, имеет вероятность передачи расстройства потомству в 50%. Женщина, являющаяся гетерозиготным носителем РХ-расстройства, тж имеет 50% вероятность передачи расстройства своим сыновьям. АР-расстройство обычно появляется в семейной линии у потомства двух гетерозиготных носителей, имеющих 25% вероятность получить ребенка, к-рый является гомозиготным по рецессивному признаку.

Ряд др. факторов, не описываемых здесь (кодоминантность, пенетрантность и переменная экспрессивность), осложняют генетику признаков, связанных с отдельным геном. Кроме того, расстройство, в особенности доминантное, может внезапно появиться в семейной линии в результате мутации гена. Наконец, исслед. в области молекулярной генетики продемонстрировали, что расстройства, вызванные отдельным геном, могут возникать в результате различных мутаций в одном или разных локусах — явление, наз. генетической гетерогенностью. Неск. расстройств имеют АР-, АД- и РХ- формы. В нек-рых случаях индивидуумы, гомозиготные по АР-расстройству, могут иметь различные патологические аллели, унаследованные от каждого родителя и ведущие к генетически детерминирующим комбинациям. Такие комбинации наблюдаются при нек-рых ВАМ, включая фенилкетонурию, галактоземию и синдром Шейе. Наконец, индивидуумы, гетерозиготные по к.-л. аутосомно-рецессивному ВАМ, могут демонстрировать симптомы, в особенности в нек-рых условиях окружающей среды. Эти и др. факторы указывают на то, что доминантные и рецессивные расстройства правильнее всего рассматривать как крайние полюса на едином континууме, а не как отдельные образования. Более полную информ. о генетических эффектах можно найти в монографии Beauder et al . или в учебниках по мед. генетике.

Обнаружение и диагноз

Для неск. ВАМ предложены скрининговые тесты новорожденных. В большинстве штатов США предписывается тестирование на гиперфенилалемии (ФКУ и связанные с этим расстройства), болезнь кленового сиропа в моче, галактоземию и др. расстройства. Разработаны, но широко не применяются скрининговые тесты, специфические для таких расстройств, как синдром Леш-Найхена и тироксинемия.

Мн. ВАМ сопровождаются острыми, угрожающими жизни симптомами в младенческом возрасте. Это рвота, понос, желтуха, летаргия и кома, судороги и необычный запах тела и выделений. При др. ВАМ начало может быть более медленным, с постепенным появлением симптомов в младенческом периоде. Часто встречается задержка развития, увеличение селезенки или печени, огрубление черт лица, сниженный вес и необычный запах тела. Многие из этих симптомов, как острые, так и подострые, наблюдаются и при др. расстройствах, осложняя диагностику. Их наличие вызывает необходимость использования метаболических и разного рода количественных методик для специфической идентификации ВАМ.

Лечение

Эффективное лечение включает чрезвычайные меры, отклоняющие развитие ребенка от предопределенного патологического пути. Традиционно терапия основывается на модификации диеты и возмещении конечного продукта, к-рый оказывается дефицитарным вследствие нарушений метаболизма. Однако углубление понимания патофизиологии мн. ВАМ и успехи молекулярной генетики ведут к появлению новых терапевтических подходов. Приведем более подробные сведения об этом.

Лечение на уровне метаболитов

Целью нек-рых подходов является избежать влияния аномального энзима путем диетического или фармакологического лечения. Ограничение субстрата в диете снижает количество вещества, к-рое не может быть усвоено и накапливается за метаболическим барьером. Напр., лечение ФКУ предполагает диету, бедную содержанием фенилаланина, к-рая снижает накопление токсических фенилкетонов. Эта терапия является классическим примером генетически-средового взаимодействия и модификации цепи обменных реакций с помощью нового средового фактора — специальной диеты. Нек-рые ВАМ с успехом лечатся путем устранения определенного типа пищи из диеты. Так, диета, свободная от галактозы, с использованием детских смесей, не включающих лактозу, предотвращает появление задержки умственного развития и бельма, являющихся следствием галактоземии.

Манипуляции с диетой не излечивают расстройство, невозможность правильно усваивать вещество у больных сохраняется. Обычно такие пациенты по окончании периода развития переводятся со специальной диеты на нормальную пищу. Это приводит к тяжелой пренатальной патологии у потомства пораженных расстройством женщин. Поскольку женщины потребляют нормальную пищу, к-рую они не в состоянии правильно усваивать во время беременности, продуцируется токсическое вещество, поступающее в кровеносную систему зародыша-плода, вызывая пренатальную смерть или задержку умственного развития и др. тяжелые нарушения ЦНС. Т. о., генетическое расстройство у матери приводит к патологическому пренатальному средовому воздействию на потомство. Наиболее известным примером такого эффекта является фенилкетонурия у матери, однако его можно ожидать и при галактоземии и др. ВАМ, леченных диетой во время периода развития. Степень, до к-рой при возвращении к специальной диете у пораженных женщин снижается пренатальное патологическое воздействие на потомство, зависит от типа расстройства и времени возвращения к диете.

Необходимый продукт метаболизма, дефицит к-рого вызывается блокадой обменных процессов, может возмещаться фармакологически. Профилактика кретинизма, являющегося следствием блокады продукции тироксина, осуществляется заменой тиреоидного гормона. При др. подходах используются снижение накопления метаболитов и ингибиторы обменных процессов.

Лечение на уровне дисфункционального протеина

При усилении ферментативной активности вводится требуемый кофактор, содействующий активности дефицитарного энзима. При нек-рых ВАМ, вызываемых неферментативным дефицитом протеина, эффективным является прямая замена мутантного протеина; попытки прямой замены при лечении таких ферментативно обусловленных расстройств, как болезни Тея-Сакса, оказываются гораздо менее успешными. В нек-рых случаях нормальное функционирование достигается добавлением белковых подгрупп, модифицирующих мутантный протеин.

Трансплантация органов

Трансплантация органов предоставляет возможность замещения органа, не поставляющего необходимый протеин, тем, к-рый в состоянии это делать.

Генная инженерия

Технология рекомбинирования ДНК и новая информ. о специфической локализации генов, обусловливающих расстройства, полученная в рамках проекта «Геном человека», предоставляет возможность устранения дефектного гена с заменой его на нормальный ген.

См. также Генетика поведения, Девиантное созревание, Доминантные и рецессивные гены, Наследственные болезни, Наследуемость

Р. Т. Браун

◄  ►